Неточные совпадения
И камень не такой, и песок рыжий, и
травы странные: одна какая-то кудрявая, другая в палец толщиной, третья
бурая, как мох, та дымчатая.
Кругом все белело от инея. Вода в лужах замерзла. Под тонким слоем льда стояли воздушные пузыри. Засохшая желто-бурая
трава искрилась такими яркими блестками, что больно было на нее смотреть. Сучья деревьев, камни и утоптанная земля на тропе покрылись холодным матовым налетом.
Сквозь прошлогоднюю
бурую листву кое-где растут высокие
травы; грибы стоят отдельно под своими шляпками.
К востоку от нас высились горы, поросшие редким лесом, а впереди расстилалась большая болотистая низина, покрытая изжелта-бурой
травой.
Утром после
бури еще моросил мелкий дождь. В полдень ветер разорвал туманную завесу, выглянуло солнце, и вдруг все ожило: земной мир сделался прекрасен. Камни, деревья,
трава, дорога приняли праздничный вид; в кустах запели птицы; в воздухе появились насекомые, и даже шум воды, сбегающей пенистыми каскадами с гор, стал ликующим и веселым.
Следующая фанзочка принадлежала капустоловам, а рядом с ней тянулись навесы из
травы, под которыми сушилась морская капуста. Здесь было много народа. Одни китайцы особыми крючьями доставали ее со дна моря, другие сушили капусту на солнце, наблюдая за тем, чтобы она высохла ровно настолько, чтобы не стать ломкой и не утратить своего зеленовато-бурого цвета. Наконец третья группа китайцев была занята увязыванием капусты в пучки и укладкой ее под навесы.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто
травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как
буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
В углу, занятом иконами, перевитыми плющом, у Яскульской вместе с вербой и «громницей» [«Громницей» называется восковая свеча, которую зажигают в сильные
бури, а также дают в руки умирающим.] хранились какие-то мешочки с
травами и корнями, которыми она лечила мужа и приходивших к ней деревенских баб и мужиков.
Казалось по временам: то
буря гулко гремит в небесах, раскатываясь в бесконечном просторе, то лишь степной ветер звенит в
траве, на кургане, навевая смутные грезы о минувшем.
Я рассчитывал, что
буря, захватившая нас в дороге, скоро кончится, но ошибся. С рассветом ветер превратился в настоящий шторм. Сильный ветер подымал тучи снегу с земли и с ревом несся вниз по долине. По воздуху летели мелкие сучья деревьев, корье и клочки сухой
травы. Берестяная юрточка вздрагивала и, казалось, вот-вот тоже подымется на воздух. На всякий случай мы привязали ее веревками от нарт за ближайшие корни и стволы деревьев.
Куда ни глянешь — либо мох сплошной, либо какая-то
бурая болячка, либо целая щетка молоденьких березок выскочила, и только где-где занялась настоящая
трава.
По взлобочкам и прикрутостям, по увалам и горовым местам выглянули первые проталинки с всклоченной,
бурой прошлогодней
травой; рыжие пятна таких проталин покрывали белый саван точно грязными заплатами, которые все увеличивались и росли с каждым днем, превращаясь в громадные прорехи, каких не в состоянии были починить самые холодные весенние утренники, коробившие лед и заставлявшие трещать бревна.
Помню одну поездку к Подкопаеву в конце октября. Пятьдесят верст от станицы Великокняжеской, раз только переменив лошадей на Пишванском зимовнике и час пробыв на Михайловском, мы отмахали в пять часов по «ременной», гладко укатанной дороге. Даже пыли не было — всю ее ветрами выдуло и унесло куда-то. Степь
бурая, особенно юртовая, все выбито, вытоптано, даже от бурьяна остались только огрызки стебля. Иногда только зеленеют оазисы сладкого корня,
травы, которую лошади не едят.
Я запел — громко, во всю силу. Ревел гром, блистали молнии, шуршала
трава, а я пел и чувствовал себя в полном родстве со всеми звуками… Я — безумствовал; это простительно, ибо не вредило никому, кроме меня.
Буря на море и гроза в степи! — Я не знаю более грандиозных явлений в природе.
Су́хмень стояла,
трава даже вся пригорела, и в такое-то время, в самый полдень поднялась прежестокая
буря, такая, что дубы с корневищем из земли выдирала.
Мостовые покрыты
бурым месивом, на котором уже начинают обозначаться будущие тропинки; крыши и тротуары сухи; под заборами сквозь гнилую прошлогоднюю
траву пробивается нежная, молодая зелень.
Необычайная
буря, во время которой Лир бегает по степи, или
травы, которые он для чего-то надевает себе на голову, так же как Офелия в «Гамлете», или как наряд Эдгара, или речи шута, или выход замаскированного всадника Эдгара, — все эти эффекты не только не усиливают впечатления, по производят обратное действие.
Под зеленевшими дубами земля была усыпана темно-бурыми прошлогодними листьями; каждый лист шуршал и шевелился, какая-то скрытая жизнь таилась под ними; что это там — лесные муравьи, прорастающая
трава?…
Небо ясно, солнце печет. Во все стороны тускнеет просторная степь, под теплым ветерком колышется сухая, порыжелая
трава. Вдали отлогие холмы, по степи маячат одинокие всадники-буряты, виднеются стада овец и двугорбых верблюдов. Денщик смотрителя, башкир Мохамедка, жадно смотрит в окно с улыбкою, расплывшеюся по плоскому лицу с приплюснутым носом.